Ночью за окном снова грохотало. То ли очередные ремонтные работы, то ли погоду опять штормит. Впрочем, ни того, ни другого я в последнее время не замечаю, обратившись внутрь себя. Обратившись к ощущениям и воспоминаниям. Вновь и вновь пробегаю по тем трём дням, останавливаясь почти в каждом мгновении и наслаждаясь ими. А ещё мысленно переношусь к Анечке. Представляю себе, что как, с какими настроением, с какими ощущениями она сейчас, в данный момент. И если правда, что душа может покидать туловко, то моя тушка чаще находится на автопилоте, пока сам я рядом с ней. Мне ее не хватает.

Сегодня мне тоже приснился хороший сон. При этом удивительно, что он стал своеобразным продолжением вчерашнего. Мы с Анечкой приехали в мой Дом, в Увелку. Самое главное ощущение от этого состояло в том, что поездка была не то что рядовой, не то что не приключением (почти все наши поездки, да и походы куда то своеобразные приключения), а скорее бытовой ситуацией. Самой обычной, какая может быть в семейной жизни.

Мы побывали в моем Доме. Я показал все её посылки, коробки, в которых лежат наши, её, мои вещи. Сидели копались в этом и отбирали то, что возьмём с собой обратно в Ебург. Отчётливо помню, что взяли с собой чековую книжку (я пообещал в первую очередь себе использовать её настолько, чтобы закредитоваться у Анечки пожизненно, чтобы после коварно выпросить ещё одну), взяли наши письма, магнитики на холодильник, кофейню таксу и игрушку единорога.

Потом гуляли по саду, качались на качелях, которые я собрал (их уже, конечно, нет сейчас, они лет как пять уже развалились, но во сне были), Солнце удивлялась, радовалась и гордилась мной, что, мол, у меня прямые руки. Это происходило тихо, во взгляде, в движении рук, в том, как она держала меня и дотрагивалась за меня, как бы опираясь на меня и внутри и снаружи. Это очень приятное чувство, знать, видеть, что твой самый родной человек во Вселенной, моя Анечка уверена во мне.

Потом были походы по родственникам. Ни она, ни я особого удовольствия не испытывали. Но показать мою Любовь мы должны были. За всеми этими разговорами о биографии, погоде и прочем я молчал и слушал её состояние и свой внутренний голос. И он мне шептал, что вот перед тобой твоя семья, в смысле родственники по крови. А ещё Аньгел, человек, который ближе всех кровных связей, самая родная душа во Вселенной. Она ближе всех, насколько это вообще возможно.

Мы гуляли по опушке леса, недалеко от посёлка, по озерцам, что на окраине, гуляли по местам моего детства. Иногда мне было стыдно, что виды не везде эпично красивые, потому что хотелось впечатлить. Впрочем, сейчас я думаю, что вряд ли нужны ей эти эпичности, главное, быть рядом.

Вся эта поездка была пронизана одним глобальным чувством, что никуда не надо спешить, времени впереди у нас с ней - вся жизнь. Анечка никуда не уедет. Я никуда не уеду. Мы рядом. Мы семья.

Поснулся и ещё долго лежал смакуя сон, вспоминая его детали. Представлял, что вот протяни руку и можно погладить по чистой, нежной коже Аньгела, которая лежит рядом, можно коснуться плеча, поцеловать в любимые сонные губы.