В тишине легче думается о том, что происходит вокруг. По крайней мере для меня это так. Если тишину нарушает музыка, то я думаю о музыке, о ее течении, о том, как гармонируют (или не гармонируют) инструменты вкупе и по отдельности, голос, как строится мелодия, могу ли я ее сыграть (пусть даже в теории), что она означает лично для меня, какие воспоминания появляются, какие ощущения, какие бы дела я мог бы делать, прослушивая мелодию, как музыка отражает мое настроение, резонирует ли с общим фоном, а главное, понравится ли Ане, и что она будет чувствовать, что мы с можем сделать под эту мелодию. Если тишину нарушает чтец книги, я либо думаю и примеряю все сказанное на себя, либо забиваю фон. Чаще последнее. Но если тишину разрезает город - время прислушаться к шепоту Вселенной.
Так и сейчас. Музыку слушать очень тяжело, слушать левые слова от левых людей - душно. Слышать чтецов - не время. Поэтому слушаю Вселенную, город и Аню. Пока шел сегодня на Вайнера мимо парка недалеко от квартиры услышал, как отец поучал сынишку. Учил четырехлетнего малыша пинать мячик. Обрывки фраз долетели сквозь кусты, поэтому я специально притормозил и стал прислушиваться. Ничего толком услышать не удалось, зато в памяти запечатлелась картина, как отец стоит на коленях перед мелким и пытается научить. Без злости, без напора, без раздражения, но с чувством, с попыткой донести себя самого, свои знания, опыт.
Пусть этот опыт и по сути бесполезный, но момент был очень трогательный. А потом к ним подошла мама, потеребила обоих по волосам, поцеловала в макушку мальчика, и втроем они удалились вглубь парка. И как в романтичных фильмах: по бокам мама с папой, а посередине ребенок, которого родители держат за руки и подтягивают вверх. Хочется ли мне так же с Аней? Не в смысле учить пинать мячик, а вот так гулять с сынишкой? Конечно, хочется. И Вселенная таких примеров по дороге сыпет вагонами и маленькими тележками. Наверное, и об этом стоит тщательнее подумать. Я говорю о семье. О нашей с Аней семье.
Джинсы брал, конечно, в Терранове. Где же еще теперь? Стоял как дурак у красных платьев и вспоминал, как здорово Аня смотрелась в одном их них. Такое легкое, летнее, воздушное. Без лишних вставок, такое простое летнее платьице. Была ли мысль взять? Пффф... о чем разговор? Конечно, а то раскупят всю коллекцию, а потом ищи свищи. Не взял, побоялся ошибиться с размером. Записал, запомнил, запечатлел в памяти фасон, покрой и цвет, чтобы в один из моментов отвести Аню в ателье и заказать такое платьице там.
Стоял в магазине и думал. Вообще оно - это красное платьице - сильно отдавало ностальгией по советщине. Мне кажется, что в советские годы такой покрой был чуть ли не единственным, а посему у каждой почти хозяйки была швейная машинка и стопка соответствующих журналов, чтобы что-то подшить, ушить или вовсе самостоятельно сделать. А еще, глядя на это платьице на вешалке, все вспоминал Анин сон про то, что мы месте с ней гуляли по Харитоновскому парку. Было солнце, зелень, мы разговаривали о нас.
Дальше мои мысли наткнулись на то, что мы с Аней хотим сделать фотографию в советском стиле, где отец семейства сидит на стуле, его супруга стоит позади него, ее рука нежно, но уверенно покоится на его плече. И лица такие кирпичом на фоне безликой шторы фотоателье. Все думал, почему? Разумеется не просто же покекать (Господи, слово то какое, а). Мне кажется (или это опять СПГС), что за такой фотографией, за нашей общей мыслью, стоит большая глобальная идея. Что у меня, что у Ани представление о советских семьях - как о чем-то незыблемом, крепком и нерушимом. И уж точно в нашем с Аней доме будет висеть такая фотография.
За примером постановки такого снимка съезжу в Ташкент. Помню, у мамы с папой была такая фотография, если мать не выбросила ее за столько то лет. Наверняка в родительском доме Ани тоже есть такая фотография. И мне очень хочется увидеть ее. Да и вообще посмотреть семейный альбом ее семьи. Такие вот мысли были, пока стоял и смотрел на красное платьице. Ох уж это ассоциативное мышление, и что-то мне подсказывает, что мы с Анечкой в этом родственны. А главное, ей это во многом нравится.
В проблесках сегодняшнего сна видел, как ко мне подбегает сынишка и просит деняк на карманные расходы. Ну, и какие карманные расходы у пятилетнего мальчугана, спросишь ты? Родная, я не знаю, надо бы его на ковер к нам вызвать. Потом я достал свой бумажник. Правда, бумажных деняк в нем не было, большая их часть была на твоей карте, и это я точно отражал, потому что тут же проплыли моменты, как большую часть зарплаты перевожу на нашу семейную карту, которой распоряжаешься ты. Есть в этом что-то такое. (Большую часть, потому что оставлял на своей пару тысяч, чтобы покупать цветы для тебя, Хорошая моя, и что-то мелкое вроде мороженого, хлеба, ну, в общем, тоже отцовские деньги на карманные расходы).
Мой бумажник был наполнен воспоминаниями: записками от тебя, нашими билетами, твоими билетами ко мне, отрывками салфеток, на которых были наши взаимные признания в любви, твои фотографии, наши снимки, наша малая доля памяти во времени. И была мысль: раз уж это все лежит в бумажнике, значит, этим нужно расплачиваться. Так я стоял перед сыном с открытым бумажником, полным вещественным отражением памяти о нас с тобой, Анечка, о нашей семье, и думал, что сыну необходимо передать эту любовь, что между нами, передать весь опыт, себя.
Деняк я ему, конечно, не дал, отправил к тебе :Р
P.S.: Спасибо, Родная моя, за снимки на нашем облаке. Хочется ли еще? Жду ли я их? Да, Анечка. Хочется еще, больше. Очень жду. А пока смотрю их и пересматриваю, что есть, радуюсь и греюсь этим теплом. Очень глубокими получились снимки с наручниками и без них, очень игривыми. Особенно понравилась там, где бы в белом белье и чокере. В этой Вселенной никому так не идут чокеры, как тебе. Рассматриваю сейчас перед сном, твои руки, пальцы, узелки, ноготочки, скольжу взглядом по коже. Твои ключицы, плечи, шея. Алые губы. Такое все родное, так хочется прикоснуться, обнять поцеловать, прижаться. Так скучаю по тебе, Анечка...
Gavin Mikhail - Imagine Dragons (Cover, Piano, Instrumental)