Зима близко.
Говорят, когда сильно тянет слопать плитку шоколада, тогда человеку не хватает приятных ощущений, какой-то близости, эндорфинов и всего такого. Вот уже почти каждый день на протяжении недели беру в магазине по плитке и уминаю за раз или два. Правда, всегда запасом остается одна небольшая плитка Анечки. Не то, что это уж совсем неприкосновенный запас, просто хочется оставить эту плитку на особый случай.
Как ни странно рабочий день прошел умеренно напряженно. Только под конец с этими акциями протестов в Москве, оппозиционеры, дымовые шашки, выборы в Мосгордуму и прочее. Навалилось. Но к половине двенадцатого справился. Потом шли с редактором болтали о работе, нам по пути, ему Домой, мне на квартиру. В какой-то момент он спохватился, мол, забыл предупредить домашних, что вышел с работы и сейчас идет домой. Позвонил. Разговора самого я не слушал, но чертовски понравился этот момент.
Думал про себя, мечтал, вот так задержавшись из-за каких нибудь неуемных амбиций людей на противоположной стороне света, из-за которых пришлось задержаться, вот так позвонить и сказать: "Хей, Родная моя, Анечка, я чуток задерживаюсь, тут [вставить нужное общественно-значимое-лично-неинтересное событие], я задерживаюсь немного, но уже дописываю все и рву когти к тебе. Не переживай. Вину заглажу шоколадкой. Большой шоколадкой. Очень большой. Хорошо. И другими вкунсяшками. Подогрей, пожалуйста, минут через 15 ужин. Чертовски проголодался. Я скоро буду, Любимая моя". Вроде простое действие, каких по всему миру происходят миллионы. А если заострить внимание, если не потерять магию момента - оно кажется маленьким волшебством. И этой самой магией, этими моментами - необычное в обычном хочется делиться с тобой, Анечка.
Договорились с Аней созвониться на среду. Очень жду этого времени. Что, называется, и пусть весь мир подождет. В сущности он и так ждет, но тут случай особый. Так сильно хочется ее увидеть, поговорить, и пусть физически не удастся обнять, прикоснуться, дотронуться, почувствовать ее запах, все это пока делаю мысленно.
Единственно под вечер промелькнула темная мысль, а что если Аня предложила вот так созвониться, чтобы сказать, что все это ей надоело, что она устала, ей тяжело и она хочет прекратить? Но я отогнал эти мысли нашим патронусом, закрыл глаза, опрокинулся на спинку кресла и представил наши объятия, ее руку в моей руке. Я просто боюсь потерять Аньгела. Сейчас после того, как мы прошли через херову тучу испытаний, после того как вновь поняли, насколько мы близки, насколько совпадают наши сердцебиения, насколько мы рядом, я просто боюсь потерять ее.
А знаки? Знаков много. Сегодня - дети. После поездки в Увелку периодически возвращаюсь к этим мыслям, к тому о чем говорили в Харитоновке и тогда по пути от парка Маяковского. Да и вообще собственные мысли на этот счет, то о чем еще не сказал, то что чувствую, что снится. Сегодня по приходу на столе обнаружил брошюрку о том, как выстраивать доверие между родителями и детьми, как их уберечь от опасности, от незнакомцев, от сомнительных личностей в подъезде, в Сети и проч. Держал в руке и представлял, как мы с Аней будем обсуждать это с Марком и Евой. И это тоже вроде бы элементарные вещи, но кажется чем-то магическим и волшебным, что обязательно с нами, с Аней и со мной - будет. А после видел новость, что дети, чьи дома пострадали от паводка в Иркутской области отправятся на отдых в Кузбасс. Наверное, там действительно есть куда, несмотря на то, что это суровый край.
P.S.: А еще переживаю, как я выгляжу для Ани на записях. Нравится ли ей мой вид, нравится ли ей мой голос, подача, мимика. Улыбается ли моим дурацким шуткам. Приятно ли ей воспроизводить записи. Пересматривает ли она? Переживаю.
P.P.S.: Не важно, читаешь ли ты это утром, днем или вечером. Хорошего тебе дня, Родная моя. Пусть он пройдет светло внутри тебя, и чтобы никакие события извне не поколебали твое тепло. Анечка, обнимаю тебя мысленно и нежно-нежно целую, передавая все силы для борьбы с неадекватом. Очень соскучился по тебе, Хорошая моя
Как ни странно рабочий день прошел умеренно напряженно. Только под конец с этими акциями протестов в Москве, оппозиционеры, дымовые шашки, выборы в Мосгордуму и прочее. Навалилось. Но к половине двенадцатого справился. Потом шли с редактором болтали о работе, нам по пути, ему Домой, мне на квартиру. В какой-то момент он спохватился, мол, забыл предупредить домашних, что вышел с работы и сейчас идет домой. Позвонил. Разговора самого я не слушал, но чертовски понравился этот момент.
Думал про себя, мечтал, вот так задержавшись из-за каких нибудь неуемных амбиций людей на противоположной стороне света, из-за которых пришлось задержаться, вот так позвонить и сказать: "Хей, Родная моя, Анечка, я чуток задерживаюсь, тут [вставить нужное общественно-значимое-лично-неинтересное событие], я задерживаюсь немного, но уже дописываю все и рву когти к тебе. Не переживай. Вину заглажу шоколадкой. Большой шоколадкой. Очень большой. Хорошо. И другими вкунсяшками. Подогрей, пожалуйста, минут через 15 ужин. Чертовски проголодался. Я скоро буду, Любимая моя". Вроде простое действие, каких по всему миру происходят миллионы. А если заострить внимание, если не потерять магию момента - оно кажется маленьким волшебством. И этой самой магией, этими моментами - необычное в обычном хочется делиться с тобой, Анечка.
Договорились с Аней созвониться на среду. Очень жду этого времени. Что, называется, и пусть весь мир подождет. В сущности он и так ждет, но тут случай особый. Так сильно хочется ее увидеть, поговорить, и пусть физически не удастся обнять, прикоснуться, дотронуться, почувствовать ее запах, все это пока делаю мысленно.
Единственно под вечер промелькнула темная мысль, а что если Аня предложила вот так созвониться, чтобы сказать, что все это ей надоело, что она устала, ей тяжело и она хочет прекратить? Но я отогнал эти мысли нашим патронусом, закрыл глаза, опрокинулся на спинку кресла и представил наши объятия, ее руку в моей руке. Я просто боюсь потерять Аньгела. Сейчас после того, как мы прошли через херову тучу испытаний, после того как вновь поняли, насколько мы близки, насколько совпадают наши сердцебиения, насколько мы рядом, я просто боюсь потерять ее.
А знаки? Знаков много. Сегодня - дети. После поездки в Увелку периодически возвращаюсь к этим мыслям, к тому о чем говорили в Харитоновке и тогда по пути от парка Маяковского. Да и вообще собственные мысли на этот счет, то о чем еще не сказал, то что чувствую, что снится. Сегодня по приходу на столе обнаружил брошюрку о том, как выстраивать доверие между родителями и детьми, как их уберечь от опасности, от незнакомцев, от сомнительных личностей в подъезде, в Сети и проч. Держал в руке и представлял, как мы с Аней будем обсуждать это с Марком и Евой. И это тоже вроде бы элементарные вещи, но кажется чем-то магическим и волшебным, что обязательно с нами, с Аней и со мной - будет. А после видел новость, что дети, чьи дома пострадали от паводка в Иркутской области отправятся на отдых в Кузбасс. Наверное, там действительно есть куда, несмотря на то, что это суровый край.
P.S.: А еще переживаю, как я выгляжу для Ани на записях. Нравится ли ей мой вид, нравится ли ей мой голос, подача, мимика. Улыбается ли моим дурацким шуткам. Приятно ли ей воспроизводить записи. Пересматривает ли она? Переживаю.
P.P.S.: Не важно, читаешь ли ты это утром, днем или вечером. Хорошего тебе дня, Родная моя. Пусть он пройдет светло внутри тебя, и чтобы никакие события извне не поколебали твое тепло. Анечка, обнимаю тебя мысленно и нежно-нежно целую, передавая все силы для борьбы с неадекватом. Очень соскучился по тебе, Хорошая моя